СОВ

[Inoim]

На самом деле зовут меня Светлана, однако, вот уже полтора года у меня есть еще одно имя – Иноим Имоен. Запомнить, а тем более выговорить с первого раза – сложно, но что поделать.

Живу я в городе Санкт-Петербурге. Учусь в Университете работаю… играю на гитаре, иногда занимаюсь рукоделием (мягкие игрушки шью, плету украшения из бисера), катаюсь на роликах, хожу в походы, обитаю в Хогвартсе Сируса.



Ну раз завела мяяу-ары, то и начинать мяукать с начала надо…



Сегодня я открываю СОВ (Серию Обрывочных Воспоминаний). Картинки из прошлого, которые, как мне кажется, могут оказаться интересными не только мне.



Помню я себя лет с трех примерно. Самые первые воспоминания связаны с сестрой, которая родилась, когда мне было как раз 3 года. Самая-самая первая картинка: я на кухне, мама облокотилась на косяк двери – большооой такой она мне вспоминается. Еще бы, когда я такая маленькая. И она мне говорит, мол, хочешь братика или сестренку? А может мне это приснилось? Да нет, вроде на самом деле было…



Вторая картинка – сестру только что принесли из роддома. Она лежит на кровати в комнате, завернутая в розовое одеяло. Бабушка тут и дедушка (мамины родители), папа и я. Меня спрашивают, как бы я хотела назвать ее. А я предлагаю назвать ее Светой, как и меня.



Ни в ясли, ни в детский садик я не ходила. Воспитывалась дома мамой и бабушкой. В семь лет я пошла в школу – в самую ближайшую – в ту, что находилась во дворе. Вместе с двумя подружками детства – соседками по подъезду меня сначала записали в класс «В», но оказалось, что учительницей там была первая учительница мамы одной из подружек. Такая, знаете ли, мадам старой закалки. Лет ей было уже, наверное, 70. Сколько ее помню – всегда в одной и той же одежде – зеленый свитер, серая юбка, обыкновенные колготки, собранные в складки. Методы воспитания у нее были жесткие – линейкой по голове.

Воспоминания о первой учительнице у мамы моей подружки были настолько сильными, что родители пошли к директору с просьбой перевести нас в другой класс. Потом, правда, мы шутили, мол, если бы нас тогда оставили в том классе, может быть, толку от нас больше было бы при таком строгом воспитании. А впрочем, частично строгости досталось и нам. Два класса «В» (той самой учительницы) и «Г» (мой) находились в одной рекреации. На переменах мы, как и любые дети, любили побегать, пошуметь, а учительнице класса «В» это не нравилось. Поэтому она заставляла нас строиться парами и ходить по кругу пара за парой. Вот-вот, и я про то же – как заключенные на прогулке.



После третьего класса из обычной школы родители перевели меня в Гимназию. Однако ее главное отличие от других школ, на мой взгляд, не в качестве обучения, а в контингенте учащихся. Со мной учились дети, родителям которых на них не наплевать. Сама же школа 30 лет была обычной, а когда вдруг (именно вдруг) стала Гимназией, никаких серьезных изменений не произошло. Учителя остались те же. Материала больше (а главное лучше) давать они не стали, правда, стали больше спрашивать. И оценивать строже.

Бывает так: пока учишься, не ценишь своего учителя, а потом взрослеешь и понимаешь, что должен быть ему благодарен. Похоже, я так и не повзрослела. Во всяком случае, действительно с благодарностью я вспоминаю только нашего физика и классную руководительницу. Хотя ни физику, как предмет, ни немецкий, который вела наша классная, я не любила.

Любимым предметом в школе был… честно говоря, не знаю какой урок выделить. Я всегда любила творческие задания по всем предметам, потому что они получались у меня действительно оригинальными. Но лень мешала проявлять эту самую оригинальность постоянно.



Что еще сказать о школе? Когда я перешла в другую школу, она как раз недавно стала Гимназией и объявила набор «особо одаренных детей». Всего в школе было два гимназических пятых класса и три негимназических. Гимназический класс «А» был составлен из тех, кто учился в этой школе с самого начала, а гимназический класс «Б» был сборной солянкой из других школ. В него я и попала. Конечно же, это был сумасшедший дом – неслаженный коллектив из 30 детей. Практически сразу же появился неформальный лидер класса, практически сразу же у меня не сложились с ней (это была девочка) отношения. Атмосфера в классе для меня долгое время была сложной.

После 7 класса нужно было сдать экзамены и по их итогам оказаться в гуманитарном, математическом либо в простом негимназическом классе.

Первым был экзамен по математике и я его сдала очень даже успешно. А по сему сдавать экзамен в класс гуманитарный попросту не стала.

8 класс – наверное, самый кошмарный из всей школьной жизни. Наверное это и был тот самый переходный возраст. При том для других все это проходило незаметно, особых хлопот родителям я не доставляла, просто мне было плохо. Тут же начались проблемы с учебой, появилась куча двоек при том и в четвертях в том числе.

Закончился этот жуткий год… и меня перевели в гуманитарный класс. Как выразилась учительница литературы: «чтобы дремлющие в ней литературные соки до конца не уснули». Правда будила она их – соки эти – несколько странно. Ее любимое выражение: «Света и поэзия – это несовместимые вещи». А еще она любила указывать на меня средним пальцем, произнося мою фамилию таким тоном, будто тупее меня ученика сыскать просто невозможно. А если это было так? То зачем большинство вопросов было адресовать мне?



Удивительная вещь. У меня из детства осталось воспоминание о том, что я ужасно плохо училась. Я помню эти страшные скандалы, которые устраивала дома мама. Самое страшное, что она мне могла сказать: вот! Сегодня я иду встречаться с подругами! У них дети отличники, а у меня? Что я им скажу?! И так мне обидно становилось – до ужаса. Эта фраза была хуже любого наказания, хотя сейчас я понимаю, что произносилась она в сердцах, ибо гордиться было чем. Но вот они – корни жуткого комплекса отличницы. А тут недавно я откопала свои старые дневники. И что я увидела? Я всегда училась выше среднего! А учиться у нас было достаточно тяжело.



Яркие впечатления остались об учителе истории. Очень умный, очень профессиональный человек. Свой предмет знает идеально. Ему бы в университете преподавать. Для школьников такая система слишком сложна. Зато сколько легенд ходило по школе про этого учителя! Не от того ли, что номер кабинета – 69? Чего не знаю, того не знаю, да только на последний звонок параллельный класс пел про него песню на мелодию «Катится, катится голубой вагон». Правда это или нет, но говорят, что преподаватель обиделся.